И. М. Прянишников «В 1812 году», 1874 год
На этой картине мы видим солдат, в которых даже школьник узнает отступающих в 1812 году французов. Они легко одеты для суровой русской зимы, их боевой дух сломлен, они голодны и усталы.
Французы уходили, фактически признав своё поражение, однако даже отступать им было непросто — везде дорогу им преграждали русские войска. К тому же масла в огонь подливали партизанские отряды и простые жители местных деревень, которые наносили врагу такой вред, какой только могли. Они жгли французские запасы, громили обозы, да и просто убивали неприятеля.
Именно этот момент мы и видим на картине Пряшникова. По сюжету, французов захватили крестьяне с вилами, причём среди них не только мужчины, но и женщины. Замёрзшие и деморализованные французы превратились из бравых солдат в жалких оборванцев и были просто не в силах противостоять кому-либо, поэтому просто послушно шли с крестьянами в надежде согреться и поесть.
Французы теперь уже даже и думали воевать с русскими, а, наоборот, заискивающе обращались к ним словами «cher ami», что означало «дорогой друг». Постоянно слыша это «cher ami» (шерами), крестьяне начали называть французских солдат шаромыжниками. Причём это слово так прочно вошло в русский лексикон, что живёт в нём и по сей день.
Крестьяне давали отступающим и другие нелестные прозвища, образованные из услышанных французских слов. Например, именно с 1812 года в русском лексиконе появились ругательства «шваль» и «шушера». Слово «шваль» крестьяне слышали во французском «cheval » — «лошадь». Увидев в поле труп коня, голодные солдаты бежали к нему с криком «Шеваль!», за что и получали соответствующие прозвища.
Слово «шушера» произошло от «Chez сheri», что звучит как «шешери». Когда у французов спрашивали куда они идут, те отвечали: «Chez сheri», что можно примерно перевести, как «К своей любимой — дорогой». Постоянно слыша «шешери-шешери», русские, которые были не сильны в языках, прозвали французов шушерой.
Как известно, далеко не все французы добрались до Парижа. Из 600 тысяч солдат элитной армии, вошедшей в Россию с Наполеоном, осталось около 30 тысяч солдат. Многие из них умерли от голода и холода, часть погибла от рук партизан и русских солдат, а часть попала в плен.
В 1813 году пленным разрешили принимать присягу на временное или вечное подданство России. Любой солдат или офицер наполеоновской армии мог после этого жить вольным человеком в любом месте Российской империи. Они должны были выбрать себе сословие и род занятий, чтобы не быть бродягами.
Желающих принять русское подданство среди пленных французов было много. Позже их дети поменяли фамилии на русские и затерялись среди местного населения. Например, потомки Филиппа Юнкера стали Юнкеровыми, а Ларжинцы стали Жильцовыми.
Русские дворяне с радостью нанимали французов гувернёрами, учителями, художественными руководителями домашних театров, хористами. Когда к ним приводили на пробы крестьян, они часто говорили «Сhantra pas», что в переводе на означает «к пению не годен». Так французы получили ещё одно прозвище — шантропа, которое также прочно вошло в русский лексикон.
