Василий Перов «Утопленница», 1867 год
На этой картине мы видим девушку, которая лежит на земле. Судя по всему — это утопленница, которую только что выловили из воды. Рядом сидит городовой и курит в ожидании приезда других полицейских.
Фоном картины стала панорама Московского Кремля, которая едва виднеется в утренней дымке. Солнце уже восходит, его отражение мы можем увидеть в неподвижной воде. Над рекой низко летают птицы, возможно, скоро будет дождь. Картина заставляет зрителя задуматься, кем была эта девушка и что привело к её ранней кончине.
История создания
Перов написал «Утопленницу» в 1867 году. Он очень долго работал над её созданием, особенно сложно было найти натурщицу. Чтобы картина была наиболее достоверной, художник решил писать её с настоящего трупа молодой женщины, за которым он отправился в покойницкую полицейской больницы.
Воспоминания об этом Перов описал в своём рассказе «На натуре. Фанни №30»
Я указал на один труп, показавшийся мне всех моложе. «Вот эту бы», — сказал я. «Слушаю!» — проговорил Заверткин и, раздвигая ногой покойников направо и налево, прошел к указанному мною трупу. Взяв в охапку, он взвалил, кряхтя, труп на плечо и пошел с ним из ледника, прибавив свое неизбежное: пожалуйте! Мы вернулись в комнату, где лежали мои вещи.
Заверткин нес свою ношу, как мешок с овсом, и, остановясь, спросил: «Где прикажете положить?» Я указал. Принагнувшись немного, Заверткин сбросил с плеча со всего размаха свою ношу на пол. Как-то ткнувшись головой и раскинув крестообразно руки, труп грузно шлепнулся о мягкий песчаный пол. Это был труп молодой исхудалой женщины. Длинная коса ее раскинулась по песку, грудь обнажилась, рубашка завернулась выше колен.
Я взглянул на нее и чуть не вскрикнул от изумления: «Боже мой, да это Фанни!..»
Фанни была проституткой, а их тогда хоронили без фамилий, под номерами. Так вот ей достался номер 30.
Перов знал эту женщину, когда та была ещё жива. Её пригласил поработать натурщицей учитель Василия Григорьевича — Егор Яковлевич Васильев, который искал модель для портрета Богородицы. Однако художнику нужно было позировать в обнажённом виде. В то время нравственность была намного выше нынешней, поэтому на такую работу соглашались лишь проститутки.
Перов и Васильев сходили в дом терпимости и нашли там Фанни, которая охотно согласилась позировать. Сначала сеансы проходили успешно, но потом натурщица спросила для какой картины её рисуют. Узнав правду, женщина пришла в ярость.
Глаза ее точно хотели выкатиться из орбит, рот открылся, и она смотрела в упор на Егора Яковлевича, близко придвинув к нему помертвелое свое лицо. Несколько секунд длилась эта безмолвная сцена. Наконец, Фанни хрипло, точно с трудом выпуская звук за звуком, почти шепотом заговорила:
– С меня… С меня… матерь… божию!!!.. Да вы с ума сошли, что ли?!..
Егор Яковлевич растерялся и молча смотрел на нее, а Фанни продолжала шептать:
– С меня… матерь… божию!!..
И точно электрический ток пробежал по Фанни, – она вскочила с дивана и, наклонясь затем всем телом над Егором Яковлевичем, а руки откинувши назад, как бы собираясь бить испуганного художника, заговорила порывисто:
– С меня… матерь… божию!.. Да ведь вы знаете, кто я такая!!.. Ведь вы знаете, откуда вы меня взяли… И с меня, погибшей, презренной и развратной женщины, которой нет спасения!.. И с меня изображать лик пречистой девы Марии… ма-те-ри… божией!!.. Нет! Это невозможно!.. Ведь это безумно!!.. О! Я проклятая… проклятая!!!.. – простонала тоскливо Фанни, как лопнувшая, не в меру натянутая струна, и, закрыв лицо руками, всею своею тяжестью она упала на диван и горько-горько зарыдала.
Женщины выбежала из мастерской и даже не взяла полагающихся ей денег. Она так поразила Перова своим поведением, что тот посчитал её чуть ли не святой. Когда он увидел Фанни мёртвой, то сказал всем, что это была хорошая девушка. Художник был очень рад увековечить её изображение на своей картине, пусть даже в образе утопленницы.
