Николай Ге «Совесть. Иуда», 1891 год
Тёмная ночь и пустынная дорога, освещаемая лунным светом. На ней стоит человек, который кутается в свою одежду и пытается согреться. Он кажется очень одиноким, но, если присмотреться получше, то можно увидеть удаляющуюся группу людей. Кто же этот странный путник и почему он застыл на месте?
Человек, изображённый художником, не кто иной, как Иуда, предавший Иисуса Христа. Он получил свои 30 сребреников, но видимо, они не принесли ему желаемого счастья.
47. Иисус еще говорил, когда появился Иуда, один из Двенадцати, и вместе с ним большая толпа с мечами и кольями, посланная первосвященниками и старейшинами народа.
48. Предающий Его заранее условился с ними, что подаст им знак: «Кого я поцелую, это Он и есть. Берите Его».
49. И тотчас, приблизившись к Иисусу, сказал: «Приветствую Тебя, Равви», — и поцеловал Его.
50. Иисус сказал ему: «Делай же то, для чего ты пришел, друг!» Тогда подошли остальные и, бросившись на Иисуса, схватили Его.
На картине Николая Ге Иуда изображён растерянным и несчастным. Зритель хорошо ощущает чувства предателя, даже не видя его лица. Кажется, что мужчина сожалеет о своём поступке, но понимает, что уже нельзя ничего справить.
Иуда просто стоит и смотрит, как уводят Христа. Он ждёт, что, возможно, что-то ещё изменится, но стражники с Иисусом исчезают в темноте вместе с надеждой предателя на чудесное спасение.
Картина имеет очень глубокое содержание и несёт в себе серьёзный посыл, она была очень важна для самого художника, который писал:
«Такой Иуда – в каждом из нас, когда мы остановились и не можем бежать за тем, кто наш Идеал, наша жизнь, смысл нашей жизни. Вот эта связь зрителя с положением Иуды и дала название этой картине «Совесть»».
Однако работа не была по достоинству оценена критиками и художниками. Например, живописец Павел Петрович Чистяков, сказал, что на картине всё «выдумано и кое-как напачкано».
Благожелательный Поленов так описал работу «Совесть. Иуда» своей жене:
«Очень и очень слабая вещь. На черно-синем фоне стоит длинная и мягкая тумба, завернутая в простыню и освещенная голубым светом, вроде бенгальского огня, а направо, вдали, какие-то желтенькие и серенькие мазочки. Это уводят Христа. Ужасно жаль, что так плохо, потому что Ге очень хороший человек».
Газетные рецензии на картину тоже были разгромными, критика сыпалась одна за другой. Поразительно, но почти все работы Ге, связанные с библейскими сюжетами, были приняты публикой плохо. Художника поддерживал только Лев Толстой.
Например, картину «Что есть истина? Христос и Пилат» раскритиковал сам император Александр III, сказав: «Какой же это Христос? Это больной Миклухо-Маклай».
Эту картина ужасно не понравилась Павлу Третьякову, поэтому он не хотел покупать её. Но тогда купца пристыдил Толстой, сказав:
«… вы посвятили жизнь на собирание предметов искусства, живописи и собрали подряд все для того, чтобы не пропустить в тысяче ничтожных полотен то, во имя которого стоило собирать все остальные. Вы собрали кучу навоза для того, чтобы не упустить жемчужину. И когда прямо среди навоза лежит очевидная жемчужина, вы забираете всё, только не её. Для меня это просто непостижимо, простите меня, если оскорбил вас, и постарайтесь поправить свою ошибку, если вы видите её, чтобы не погубить всё своё многолетнее дело».
Третьяков послушал Толстого и купил картину. Однако долго не вывешивал её в своей галерее, отправляя по различным европейским выставкам. Но работа нигде не вызывала восхищения и принималась в лучшем случае равнодушно.
Коллеги дипломатично рекомендуют Николаю Ге
«прибавить работы с натуры», поскольку «реализм формы нынче обязателен, глаза привыкли».
Много лет должно было пройти, чтобы картины художника получили своё признание. Сегодня искусствоведы считают, что Ге был первым среди русских живописцев, который уловил новое реалистическое направление в библейских сюжетах.
